храпом.
Арчибальд хотел было возразить, но и варвар, и он сам и так знали, что это будет ложью и не стал спорить.
Глава 9.
Распорядитель пришел в их комнату заранее. Первой, проснулась Юиль и разбудила Арчибальда. Когда тот направился на балкон, будить Тог’река, то увидел, варвара, свернувшегося в огромный калачик, что храпел, завернувшись в одеяла и матрас, как в спальный мешок. На подколку эльфийки он лишь пожал плечами и бросил «степная привычка». Распорядитель смотрел на варвара, находясь в прострации и даже узнав причину такого поведения, остался удивленным.
– Над каждой кроватью есть еще один балдахин, более плотный. Он зачарован так, чтобы не пропускать звуки наружу, так можете спокойно им воспользоваться. Вот.
Он дернул за незаметный золотой шнурок и поверх одного балдахина опустился еще один, темно-зеленого цвета, что плотно отрезал кровать со спящим от внешнего мира.
– Все равно, на кровати слишком мягко, – упрямствовал здоровяк.
– Ладно, хватит спорить, нам пора собираться, – прервала его эльфийка.
Варвар пару раз плюнул на свои огромные ладони и пригладил вечно взъерошенные волосы. Это слабо помогло: они все так же торчали в разные стороны.
– Все! – продекламировал здоровяк, выпятив грудь. – Я готов.
– Но мы то, нет, – парировал Арчибальд.
– Иди, вон, пока кровать свою заправь. Не забывай, мы все-таки послы, да еще и в гостях.
Парировать эти слова эльфийки здоровяку было нечем, и он потопал на балкон. Они быстро подготовились. Юиль и Арчибальд одели традиционную одежду для Империи; Арчибальд для вельмож, а эльфийка для народа эльфов. Тог’рек же накинул на свой мощный торс светлую тогу и оставил оружие в комнате.
Солнце село за горизонт и в комнате стало темно за пару минут, не больше. Они воспользовались магическими светильниками, что висели по стенам комнаты. Д’Энуре не был привык к такому резкому окончанию дня. На северном континенте после заката тьма не наваливалась сразу и резко, а еще давала остаткам солнечного света алеть над горизонтом.
Распорядитель вернулся почти в тот же миг, когда они собрались, и пригласил их на пир, на пятый уровень пирамиды, в главную залу дворца. Они шли широкими коридорами и не менее широкими лестницами, периодически встречая как слуг, снующих туда-сюда, так и гостей, что так же шли в направлении зала. По пути Арчибальд встретил одного из послов, что прибыл из Империи вместе с ним. Перекинувшись парой фраз и уверившись, что у них все отлично, довольный, он вместе с учениками и послом направился дальше.
Когда они поднялись на пятый уровень, Арчибальд был готов ослепнуть, от количества золота. Пол, стены и потолок украшали огромное количество золотых узоров и вязей. Все двери и окна были декорированы золотом и немного серебром. Еще более богато был отделан сам зал: к вездесущему золоту тут стали добавляться и множество драгоценных камней.
Сам зал не уступал по размерам главному залу императорского дворца Капитолиса. Прямо напротив входа располагался золотой трон, что был исполнен в виде сияющего солнца. На нем сидел наследный принц и разговаривал с одним из зултийцев; судя по одежде, с каким-то вельможей. Сулладин же был одет намного более богато, чем при их первой встрече в саду. Его голову венчала золотая корона, украшенная драгоценными камнями, а вместо изумрудной тоги, на нем была золотая тоба. Его осанка и жесты изменились, и теперь мало кто мог сомневаться в том, перед кем он предстал.
По центру зала стоял огромный стол, который занимал всю центральную часть помещения, и был небольшим, не выше колена, а вместо стульев многочисленные гости использовали разноцветные подушки. Стол украшали яства, тысячи всевозможных блюд из мяса и рыбы, фруктов и овощей, разнообразных напитков и вин, от которых разбегались глаза даже у Арчибальда. Чудные вырезки и целые тушки рыб, овощи и плоды, всех цветов радуги, манили своими ароматами и идеальной подачей. Желудки у всех троих синхронно заурчали, а варвар даже позволил себе громко сглотнуть. Арчибальд не стал винить его за такое нарушение этикета, ведь и сам еле смог сдержаться и не проглотить полный рот слюны.
По периметру зала стояли кадки с растениями, кои перемежались внимательными слугами, что подскакивали к гостям пира, как только те бросали свои взгляды на какое-нибудь далеко стоящее блюдо. Стоит ли говорить, что все блюда и приборы так же были выполнены из золота.
Их проводили к столу, по правую руку от Сулладина, почти что рядом с ним. Такое отношение к послам было проявлением сильного, не наигранного, уважения. Рядом с местом, где они разместились уже сидели трое послов Империи. Когда Арчибальд бросил мимолетный взгляд на Сулладина, тот еще шире улыбнулся и чуть кивнул ему, не отвлекаясь от разговора с советником, и получил в ответ глубокий поклон.
Параллельно с наполнением своих желудков, Арчибальд принялся рассматривать гостей за столом. Ближе всего к принцу сидели его советники. Он понял это по типичным для Зултаната одеждам и золотым жетонам, что свисали с их шей. Не все места советников были заняты, так же, как и центральное место, что явно предназначалось для самого наследного принца. Далее располагалась делегация Империи и нескольких полисов.
На другой стороне стола сидели послы из Наутики и Фаркагена. Первые были частыми гостями в Алтынабаде, и как самостоятельные мореплаватели, и как наставники, что обучали капитанов кораблей Зултаната. Ну, а интерес вторых был очевиден всегда и везде – деньги и золото. Фаркагеняне или, как их называли в обиходе, фарки, были известны своей тягой к зарабатыванию денег. Их тяга к золоту была темой для шуток даже среди распоследних скряг и казнокрадов. Обвинение в родстве с фарками, считалось, среди людей Империи, посвятивших себя деньгам и золоту, жутким оскорблением. Хотя среди них действительно встречалось много потомков фаркагенян.
На противоположенной стороне от имперцев сидели послы, что прибыли с Джунглевых островов. Арчибальд предположил это по их специфичному наряду – то, что было на них одето, тяжело было назвать одеждой. Они носили одеяния из перьев и листьев, совсем как команда их корабля, к которым прилагались нательные рисунки более светлых оттенков. Цвет их кожи был похож на цвет кожи зултийцев, но фигуры отличались. Если жители Зултаната были сухощавы и подтянуты, то островитяне имели более одутловатые фигуры, при меньшем росте.
Их было четверо и, судя по наряду, главной у них была девушка. Ее наряд был самым богатым, но одновременно и самым вызывающим: он практически ничего не скрывал, хотя и явно не демонстрировал. Сочетание таких качеств ее одеяния, приятно притягивало взгляд. Ростом она была примерно по плечо Д’Энуре, широкое лицо, округлая, но не выдающаяся грудь, плечи, что были чуть шире, чем у других девушек и не
